— Вот жук. Всех серьезных бойцов уберег от моего предприятия. Всё правильно, сейчас они побухают. Дождутся, когда я уйду, за дело примутся. И мне не отказали, и в стабе остались. Сберёг Кабан мой авторитет. Сберёг. Возьму с собой только свой отряд. В бой их не пущу. Пусть Филин со своими отбросами воюют. Не зря подарок Кабану в бордель послал, ох не зря. Выручил он меня.

Кабан со своим окружением гулял в борделе. Филин с важным видом формировал отряд. Приходили и серьезные бойцы. Те сразу шли в весёлую компанию и оттуда уже не возвращались. Кое-кто из пришедших пытался пробраться в их компанию, но их тут же пинками выгнали со словами:

— Босота гуляет. Шушере тут не место.

После этого поползновений со стороны бойцов Филина не было.

Барон ждал донесений разведки. Он уже и сам хотел махнуть рукой на это мероприятие, как ему сообщили, что отряд Баламута вот-вот будет возвращаться из рейда.

Глава 5 Первые потери

Отряд Баламута возвращался из далекого рейда. Он выполнил задание командира. Их задачей было исследовать, как говорил Иван, дальние дали. Теперь Баламуту стало понятно, почему отряд Ивана практически без потерь прошёл такой далёкий путь. Стало понятно, почему на этом месте никогда не было стаба. Там, где они построили свой городок, была конечная точка кочевья орды. Огромный город, где жителей не один миллион, готовился к перезагрузке. Выдержат ли они такую массу мутантов? Кто знает? Главное, принять меры.

Почему такой опытный командир не смог увидеть засаду? То ли потому что спешил быстрее сообщить новые сведение, то ли потому что понадеялся на близость дома, но разведка вперёд выслана не была.

Если бы засаду планировал Кабан и в ней были бы его бойцы, вряд ли отряду Баламута стало возможно так легко преодолеть засаду. Сходу они преодолели заслон врага, вылетели на пригорок и остановились. Бойцы вначале не поняли, почему они остановились.

— Впереди лес, через эту засаду нам не пройти. Примем бой здесь. Пока они не ожидают, мы укрепим свои позиции. Кто у нас невидимки? Расставили впереди мины. Готовим пулеметные гнёзда. Поставьте бронетранспортеры так, чтобы не было видно наша подготовка к обороне. Бензовоз отгоните вперёд и снимите колеса.

Работа шла быстро, часть бойцов готовили позицию к бою, а часть делали вид, что они занимаются ремонтом автотранспорта. Особенно убедило Филина, что эти неумехи не могут справиться с техникой, происшествие с бензовозом.

Прошёл час, прошёл другой. А колонна стоит на месте. И что там делается не видно из-за машин. Надо же им было так поставить машины, что теперь ничего не видно. Пошёл третий. И только теперь Филин понял, что его провели.

А тем временем Баламут скрытно переправил в балочку легкие бронемашины и приказал подготовить одну для оставшихся бойцов. На позиции остались только самые опытные. Никто не хотел уходить, бросать своих товарищей.

— Люди без нашего донесения могут не выжить. Вы хотите оставить стаб без разведданных.

— Мы будем сражаться, — начал протестовать кто-то из бойцов.

— Я не сомневаюсь в вашей смелости. Но мы не знаем, какая сила ожидает нас впереди. А потому я приказываю доставить донесение начальнику стаба выполнять.

Ожидания боя затягивалось. После того как прошло два часа Баламут возмутился:

— Что там за идиот купился на нашу уловку? Знали бы, так давно бы ушли.

— Не переживай, командир. Мы выиграли для своих много времени. Кажется, пошла потеха. Развлечем ребят.

Потеха шла долго. Филин посылал бойцов на пулеметы. Их безжалостно расстреливали. Когда достаточно большая группа начала собираться возле бензовоза, Баламут приказал расстрелять его зажигательными пулями. И взрыв был долгий, и горело хорошо.

Баламут скомандовал:

— Здесь останутся три человека. Я и двое добровольцев.

— Я останусь, — сказал пожилой боец.

— Папаша, может вы пойдёте с бойцами.

— Стар я от врагов бегать.

— Как знаешь.

— Я тоже остаюсь, — заявил Большой. — С тобой начали мы бродить по Стиксу. С тобой и завершим.

— Мы ещё побегаем, — заявил Баламут. — Пока помирать не собираюсь. Ну а если что, то мы будем жить вечно в памяти людей…

— Хорошо сказал, — отметил Большой. — Впереди у нас целая вечность… И вдруг там прослыть трусами. Да ни за что.

— А ты Папаша, что остался?

— Это за моей Полинкой пришли. Не бывать этому. Смерть приму, а не допущу.

Все знали, что Полинкой называл старый солдат нимфу, за которой они охотились. Так она напоминала его дочь.

— Это Барон решил отомстить за свой позор.

— Филина поставил командовать. Только он так бездарно может провалить боевую операцию.

— Видать, Кабан не согласился участвовать.

— Не согласился. Иначе мы бы тут давно кровью умылись.

— И бойцов серьезных не пустил. Такое впечатление, что Барон развлекается. Он решил не вмешиваться, что ли. Какой-то позор, а не война.

Несмотря на слова, военные действия были возобновлены. Если бы у них были еще патроны, они бы постреляли ещё. Уходить было бесполезно. Расстреляли бы в спину.

Большой на эту ситуацию посмотрел и сказал:

— На фига бегать. Только умрешь уставшим.

Баламут махнул рукой:

— Эх гулять так гулять. Стели скатерть, доставай водку.

Они разлили водку по стаканам. Баламут выпил не закусывая и запел:

Мисяц на неби,

Зироньки сяють.

Тыхо по морю

Чевын плывэ.

В чевни дивчина

Писню спивае,

А козак чуя

Серденько мре.

Песня тихо звучала в воздухе, и каждый из бойцов думал о чем-то своём. Лица у них были слегка печальные и торжественные. Они были готовы принять смерть. И они её приняли.

Выскочили одновременно на высоту две машины. В одной сидел Филин в окружении своих новоиспеченных солдат, а во второй Барон со своей охраной.

Бойцы посмотрели сквозь Филина. Только Баламут заметил ему:

— Ну ты и тупоголовый, столько бойцов под пулемёты подвести. Офигеть.

В ярости Филин дал автоматную очередь теперь уже по своим личным врагам, так унизившим его полководческий талант.

Захрипел и повалился набок Большой. Прошептали холодеющие уста Папаши: «Полинка». Без слов, без стонов и предсмертных хрипов угас Баламут. Закрылись его ясные очи, замолчали его уста. Не петь ему больше. Теперь у него целая вечность впереди…

Барон от растерянности только и смог произнести:

— Ты что натворил, баран?

— Наших врагов ликвидировал.

— У них в руках не было оружия. Зачем ты расстрелял безоружных людей?

— Ну не было у них оружия. Ты посмотри, сколько они моих бойцов положили. Может, мне их за это похвалить.

— Дебил, — слова у Барона просто закончились.

— Олигофрен, — согласился начальник охраны. — Таких бойцов угробил.

Барон склонил голову:

— Вечная тебе память. Видит бог, я этого не хотел.

Вдруг начальник охраны с надеждой воскликнул:

— Большой ещё жив.

Тут же Барон скомандовал:

— Спек быстро сюда, самый лучший. Успеем вколоть — до стаба довезём. Наш лекарь вытянет.

— Пристрелить его, и вся недолга, — заявил Филин. — Спек на него переводить.

— Отберите у этого идиота автомат, пока он нас всех от усердия перестрелял. И уберите его от меня подальше, а то я не выдержу и сам его пристрелю.

Один из охранников забрал у Филина автомат. Другой показал на дальнюю машину и приказал:

— Иди туда спрячься и не отсвечивай. У нас у всех чешутся руки тебя пристрелить за Баламута и этого деда. Великие воины были.

Барон опять обратился к начальнику охраны:

— Колону Баламута отогнать в стаб.

— В какой?

— В наш. В «Серебряный бор». Поставить на стоянку под усиленную охрану. Чтобы винтика не пропало. Тела деда и Баламута с собой. К телам проявить уважение.

— Это понятно. Я же не Филин.

— Даже от Филина я такого не ожидал.

— А что с остальными трупами делать. Вдруг раненные есть.